Александр Канаев
НА ИЗЛОМЕ СУДЬБЫ
|
Справедливость равносильна
непереносимому характеру
Георгий Жженов
НА ОПРЕДЕЛЁННОМ ЖИЗНЕННОМ ЭТАПЕ наступает период, когда ты осознаёшь, что самые значительные и радостные дела и события: детство, родительская любовь, школьные годы, первые друзья, увлечения, уроки возмужания — служба в армии, ВУЗ — обретение профессии, семья, дети, карьера — всё это в прошлом.
Кризисный возраст: сил не растратил, а дел уже нет. Да и в стране не ладно, мы ведь были воспитаны на песне — "Раньше думай о Родине, а потом о себе". Этот протест появился в непростое время, период "полураспада", революции собственности и надругательства над привычными ценностями, период крушения иллюзий по поводу того, куда идём, как, с кем и что строим. Так случилось, что однажды внутри что-то надломилось, что-то с чем-то замкнулось, заискрило, и рука потянулась к перу.
Некоторые упрекают меня в том, что мысли мои — грустные… Грусть присуща нашему народу, его творчеству, я бы посмел сказать — менталитету. Возьмём, к примеру, песни ставшие народными и неотделимыми от русского характера. "Степь, да степь кругом, путь далек лежит…", "Бродяга Байкал переехал…", "По Дону гуляет казак молодой…". Или картины художников Левитана, Саврасова, Серова…, грусть, простор, природа, люди со своими невесёлыми проблемами. Самые трогательные стихи, написанные великими и не только великими поэтами, — грустные, нежные, как наше серое осеннее небо. "Грубым даётся радость, нежным даётся печаль…" Даже в самой Природе есть период, когда "пышное природы увяданье…" навевает грусть. Я никогда не читал и не слышал, чтобы эмигранты других народов так тосковали и грустили по своей Родине, как мы, русские. Другие растворялись, ассимилировались, в нас переливались, под нашу защиту шли, нашу культуру впитывали, мы — нет. Об этом стоит задуматься "новым строителям", ищущим русскую идею. И наконец, "печаль моя светла". Это чувство и смирение испытываешь каждый раз, когда бываешь в церкви…
Грусть и беспросветная тоска — это не одно и то же. Беспросветная тоска и безысходность приводят к краху личности, душа идет вразнос. Уныние — грех, согласен, еще больший грех — предательство нации, танцы на "гробах Отечества". Как можно жировать, когда вокруг вымирает, как этнос, народ, уровень жизни упал до такой черты, что смертность превышает рождаемость?
"Бездумным легче жить, и спать, беды не чуя". На смену политическим авантюристам и идеологическим истуканам пришли перекрасившиеся и беспринципные чиновники. "Среди серости и лжи, подлости, измены, нестерпимо тошно мне…". Если ты не принимаешь их правила игры, если ты вне стаи, ты обречен, в лучшем случае — уход на преждевременную пенсию. Вину не чувствую, а боль присутствует. Речь не о себе, "за Державу обидно". Как сказал кто-то из русских философов "Совесть русским людям нужна, потому что законы не работают". Если у читателя шевельнется подобное внутри, значит вся эта "анатомия" не напрасна.
Грусть — совсем неплохое чувство, она возникает, когда осознаешь, что мир не такой, каким ты его видишь и хочешь чтобы он был. Грусть заполняет зазор между твоими идеалами и реальностью. Мы страдаем, но без этого жизнь стала бы неполноценной.
Что же есть? Родина, Любовь.
Живет Надежда. Душу лечит Природа. Дух укрепляет Вера. Скрашивают жизнь дети, внук, Светлая Память о преждевременно ушедших из жизни Родителях, близких, которых уже нет и за которых, может быть я еще поживу. У меня есть Малая Родна, которой я служу и которую прославляю, как могу, подпитывая свой нравственный запал!
|
|