Анатолий Герасименко __ "ЖИТЬ БЕЗ СТРАХА…"
Московский литератор
 Номер 01 (145) январь 2006 г. Главная | Архив | Форум | Обратная связь 

"ЖИТЬ БЕЗ СТРАХА…"
А.С. Ноздрин — поэт, которому более ста лет

     
     Пробудись, что было,
     В памяти моей…
     Из песни

     
     Живет в старом Болшеве (теперь г. Юбилейном) поэт, которому исполнился 101 год. В свой день рождения 30 августа 2005 он сказал: "Жить без страха — жить долго". И сборник стихов, изданный в 1999 г. на средства автора так же называется: "Жить без страха". — А-а-а, — скажут все знающие обыватели, — знаем, знаем этих доморощенных поэтов… — и, как, всегда, сядут в лужу! Александр Сергеевич — профессиональный писатель. Он закончил Литературный институт еще до войны и добровольцем ушел на фронт. Имел уже изданные повесть "Первая линия" (М.: Худ.лит. 1938. 192 с.) и роман "Ольга Белокурова" (М.: Мол.гв. 1941. 336 с.) — о метростроевцах. Кем он только в молодости не был: крестьянствовал до 1918 года, был коногоном на шахте Донбасса, подручным котельщика, кочегаром на ртутном руднике и заводе. Приехав в Москву, четыре года работал проходчиком и бетонщиком на метрострое.
     Перейдя из ополчения в регулярную армию, командовал взводом, ротой и батальоном 312-й стрелковой Смоленской дивизии. Написал много очерков, заметок, стихов во фронтовые газеты о тяжелом будничном труде советских воинов. В 1943 году он получил билет члена Союза писателей СССР из рук второго (после Максима Горького) Председателя — А.А. Фадеева. Александр Александрович позднее стимулировал его квартирой в старом деревянном двухэтажном здании в поселке Болшево на Пионерской улице. Здесь жили уже наполовину отпущенные пленные немцы (писатели). Они составляли интернациональную фракцию в первичном болшевском объединении писателей. Это объединение позднее возглавил Александр Сергеевич. Ветхого здания давно нет, а о немецких писателях, бывших у нас "в гостях", напоминают лишь черные католические кресты на старом болшевском кладбище у Лихова ручья…
     С 1960 года писатель смог приступить к литературному труду. Вскоре выходит роман о военных делах "Вечевой колокол" (М.: Моск.раб. 1989. 304 с.), повести "Жажда", "Крутизна", "Живое серебро", множество рассказов и очерков в различных журналах, учет которым он не вел. К 90-летию опубликовал сборник стихотворений "Свидетели живые", а чуть позднее упомянутую книгу стихов. К столетию Александр Сергеевич закончил работу над большим романом в 4-х книгах "Голубая Неручь", который издается благодаря заботам руководства Московского отделения СП России. Первые две книги вышли под одной обложкой. Заключительные должны вскоре увидеть свет тоже!
     Беседовать с этим удивительным человеком — оптимистом, большое удовольствие. Войдя к нему прибитым паскудной действительностью, уходишь словно из родника живительной воды хлебнувши в пустыне у трех лермонтовских пальм: выпрямившись, расправив плечи, с гордо поднятой головой и с мыслями: "А все же жизнь хороша, и жить — хорошо!" И он свою, думаю, не последнюю книгу закончил похожим четверостишьем, простив все недобрые дела отделившимся малоросам:
     
     Як бы менэ нэ тужиты,
     Як прыйдэться до ста житы?
     Ни, не стану я тужиты, -
     Краще житы, чим нэ житы.

     
     Беседуя с Александром Сергеевичем, я задал традиционный свой вопрос, что им написано о М.Ю. Лермонтове. Он ответил, что написал немного о своем тезке, который поражал его своей необычной мягкостью и который превыше неба вознес любовь:
     
     Он верил ей, как верят обожанью,
     И слез не лил, когда томила грусть,
     Но говорил в огне земных страданий:
     "Над вымыслом слезами обольюсь".

     
     Я заметил, что таков же и Михаил Юрьевич. — Нет, — сказал собеседник, — М.Ю. Лермонтов — дерзкий, очень смелый, великий поэт! — немного помолчав, добавил, — большой лирик! И он лучший из поэтов воинов, которых мы знаем. Он обратил внимание людей на то, что война большой труд. Но труд — бесполезный. Над его словами о жалком, беспрестанно и напрасно зачем-то враждующем человеке до сих пор ни один из достигших власти политиков не желает задуматься…
     Сам, А.С. Ноздрин, несмотря на свои 19 боевых и трудовых наград, исключительно мирный, доброжелательный и очень скромный человек. Он, не ожидая моих дальнейших вопросов, сказал доверительно: — Я знал, что не погибну на войне… И хотя был несколько раз ранен, один раз пулей в грудь под сердце на вылет, — выжил!.. И знал, что проживу долго… Я никому и никогда не завидовал и не делал зла…
     Его дочь, Ольга Александровна, добавила: — Отец никогда не пил, не курил, не повышал голоса… Он до сих пор не пользуется никакими лекарствами и избегает врачей. В войну свои 100 граммов, махорку и положенные офицерам папиросы отдавал другим… Последний раз он влюбился в возрасте 92 лет и написал совсем молодой женщине стихотворение… Придя домой, я нашел эти стихи в его сборнике "Жить без страха" на с.5. Приведу лишь четыре первых строки и заключительную, с посвящением "Ларисе Коробановой":
     
     Обовьюсь вкруг тебя повиликою,
     Виноградной лозою, как хмель.
     И такою любовью великою
     Я прославлю тебя, ты поверь…
     …Господи даждь нам днесь!

     Май 1996
     
     Любовный цикл у поэта большой. Замечательна у него "Песня" (там же с. 15) Послушайте первые строки: "Я любил ее,/ Я робел пред ней,/ Только песнями/ Открывался ей…" Сразу думается, а не А.В. Кольцов ли это? Очень похоже. И эпиграф есть "На заре туманной юности,/ Всей душой любил я милую" — из поэзии Алексея Васильевича. Или "Напоминание" из трех строф про засушенную гвоздику:
     
     Ах, не гвоздику-алый цвет
     Вы в книгу положили:
     Вам сердце подарил поэт,
     Вы сердце засушили!

     Сб. "Свидетели живые", с. 35
     
     Где та Надежда, которой Александр посвятил стихи в 1940 году? Известно, где настоящая любовь, там и дети. А где дети, там проблемы, особенно с большими детьми. И на них (на детей и на проблемы) автор не закрывает глаза, а открывает их другим отцам и матерям:
     
     … И нет светлей моей удачи,
     Нет счастья светлого светлей,
     Ведь я на фронте что-то значил,
     Я защищал страну, детей.
     Но если дети отвернутся
     От нас сегодня, крикну всем,
     Пускай живут, пускай смеются!
     Пред вами — жизнь, пред нами — тлен!..

     Там же, с. 38
     
     Как большой поэт, он не уходит от проблем современности. И отвечает на них весьма четко и обосновано, по философски кратко:
     
     Нас большинство. А те, как мусор,
     У Мирозданья на пути,
     И не впервой измены сгусток
     Народу суждено смести.

     Сб. "Жить без страха", с.25
     
     Хороши его стихи "К разговору о русской душе" (там же. С.16). В них уже звучат замечательные тютчевские мотивы:
     
     О тайне русских думай не спеша,
     Для иноземца тут загадки…
     Не в том ли русская душа, -
     К посулам мы по-детски падки?!.

     
     В Союзе писателей России Александра Сергеевича знают и ценят. На днях его наградили юбилейной медалью "50 лет Московской городской организации СПР". В титуле награды: "За долголетие и самоотверженное служение русской литературе". Стаж писательства А.С. Ноздрина превышает эту цифру на 12 лет!
     
Анатолий Герасименко

     
     Болшево, октябрь-ноябрь 2005 г.