ДЫХАНИЕ ЖИЗНИ
Заметки о прозе Леонида Сергеева |
В чем состоит высокое искусство настоящей прозы? На мой взгляд, в нём как минимум две составляющих, одинаково значимых и важных. Верность жизни, тождественность ей и совершенная художественная форма.
Не могу сказать, что с последним у Леонида Сергеева всё в абсолютном порядке. Он бывает неряшлив в своем письме и словно бы тороплив — то, о чём хочется сказать, как бы бежит впереди формы, опережает её и будто не оставляет уж времени на тщательную отделку... В сущности, почти всем его вещам нужен хороший, вдумчивый и тщательный редактор с абсолютным ухом и точным взглядом.
Но зато уж тождественность правде жизни, её неприкрытой и часто грубой наготе у него абсолютная... В сущности, его трехтомник, недавно выпущенный, с блеском доказывает это. Эффект понятен и закономерен — Леонид Сергеев почти всегда пишет лишь о том, что хорошо знает. Он пишет о жизни своей, прожитой так, как она сложилась и получилась. Это — честная и непростая жизнь, в которой никто ничего не дарил, не подбрасывал от своих щедрот и меценатства, и всего, буквально всего ему пришлось добиваться самому...
Это старая традиция русского письма, русской прозы, когда царит и всё вершит бесстрашие письма от первого лица, когда автор весь бесхитростно раскрыт, распахнут и в его мир свободно может войти каждый, способный вдумчиво читать, сопереживая автору, его жизни и чувству.
Трехтомник, в общем-то, вобрал в себя все, что успел написать Леонид Сергеев. Три эти увесистые, пухлые книги — итог прожитой творческой жизни, суммарная черта и баланс под ней.
Сергеев очень хотел выпустить свой трехтомник, и я его понимаю — каждому писателю необходимо собрать воедино сделанное, когда жизнь идёт уж под горку... В нынешние времена, когда издаться не за свой счет, коли ты не постмодернист, входящий в определённые и очень мафиозные круги, куда чужих ни за что не пущают, очень трудно, почти невозможно…
Есть ещё, правда, узенькая лазейка для пишущих детективы да боевики, но и там давно правят бал очень нахрапистые, очень деловые и пробивные тётки (имена их у всех на виду и на слуху, не стоит и перечислять). Но, во-первых, Сергеев не пишет ни боевиков, ни детективов, а, во-вторых, даже если бы он их и писал, его всё равно в этот мир не пустили бы… Там — только свои, раз и навсегда прописанные, Сергеев не из них. а главное — его прозе, такой, какая она есть, просто нечего там делать. Не тот взгляд, не тот авторский прицел, не тот замах и сам пафос.
Потому пришлось влезать в долги, выложить до копеечки всю премию, полученную за книгу, вышедшую в "Олма-пресс", и прибегать к помощи друзей, и материальной и технической.
Друзья, честь им и хвала, помогли, и трехтомник вышел, с чем я Леонида Сергеева искренне поздравляю...
Что видно в трехтомнике? Да то же самое, что было видно и всегда, раньше всем, кто читал Леонида Сергеева. Очень открытая интонация, простая и искренняя... Органичность письма и манеры, глубоко свойственная этому писателю, когда типографский текст живет и звучит как устная речь, устное слово, будто автор сидит за столом рядом с тобой и рассказывает о былом, просто рассказывает.
Видна жизнь, прожитая честно, без увиливаний и ухищрений… Жизнь, всегда твердо знающая, что есть в ней главное, чем поступиться ни за что нельзя — себе дороже.
А в этом главном… О, в нём многое! Любовь и верность к друзьям, внутренняя порядочность и постоянная верность себе. Этого уже хватает, чтобы писать, не умничая, не мудрствуя лукаво, не стремясь поразить и удивить, — писать вровень с прожитой жизнью, в ее масштабе, рисунке и цене.
В прозе Леонида Сергеева — страна и то время, что выпало автору.... Я хорошо знаю всё это — и страна у нас с автором одна, и любовь к ней, простая, надёжная, без позы и декламаций, и время. Мы с Сергеевым почти ровесники, он лишь чуть-чуть постарше. Даже места, в которых мы жили мальчишками, у нас иногда совпадают — Хамовники, Чудовка...
И женщину, и страну, Родину, надо любить просто, не лукавя и ничего не придумывая — всё равно не обманешь... Сергеев хорошо, исчерпывающе знает это, и потому в прозе его я ощущаю ещё и отрицание всех нынешних фокусов в прозаическом жанре, когда изо всех своих скудных силёнок пытаются поразить, стать ни на кого не похожими... Это иногда удается, но получается не похоже и на саму жизнь, ее обыденное, простое и столь непростое течение, а это — смерть прозы и прозаика.
Проза Леонида Сергеева — совсем иная… Она постоянно идёт от жизни, ищет только в ней, лишь в ней и потому внутренне очень прочна. И ещё она очень по-мужски достойна, при всей своей внутренней и внешней незамысловатости, скромности... Она, так хорошо знающая, что почём, более всего дорожит, я думаю, правдой. Это естественно — жизнь, бытие требовали от автора постоянных усилий, пота и труда, и расцвечивать это, придумывать и лукавить было бы просто предательством своего прошлого, предательством и тщетой.
То, что прожито — прожито, и честно рассказать об этом, сохраняя тождественность, само по себе уже достоинство, хоть и непросто это, очень непросто...
Леонид Сергеев — сумел.
|
|