Московский литератор
 Номер 20 (140) октябрь 2005 г. Главная | Архив | Форум | Обратная связь 

Николай Соляник



     
     Волга впадает в Каспийское море — знать бы, откуда берутся стихи. Но ведь берутся. И, видит Бог, счастливо!..
     
     РАССЕРЖЕННЫЙ
     
     Как-то всё неприлично
     В вашей жизни столичной.
     Шума много и лоска,
     А Россия в обносках.
     
     Вы теперь город-Сити.
     Под кого вы косите?
     Вам что доллар, что стольник.
     А Россиюшка стонет.
     
     И крива, и убога,
     Тень убийцы в окне.
     Нет ей места у Бога —
     Наяву и во сне.
     
      Вся Сибирь на торгах.
      Стенька Разин в бегах!
     
     ПРОРОЧЕСТВО
     
     Эти тучи непрошены —
     Ничего в них хорошего.
     За угрюмой стеной
      чужаков голоса.
     Я живу, как на пристани,
     Лет, наверно, за триста мне.
     Жду, встречаю кого?
      Я не знаю и сам.
     
     Хоть каленым, хоть лезвием —
     На душе безболезненно.
     И опять же не знаю, что сказать небесам.
     Жизнь чертовски наскучила,
     Будто ива плакучая.
     И всё громче и громче
      за стеной голоса.
     
     Эх, родиться бы сызнова
     Хоть в какой-нибудь Сызрани!
     Окунуться в ромашки
      в первозданном лугу.
     Но, как злое пророчество,
     Не могу жить, как хочется.
     Но и жить, как не хочется,
      тоже ведь не могу.
     
     ***
     
      Мнится сладкая доля
      На российском раздолье
      Многим всяким китайцам
      (Тут не хватит и пальцев).
      Что ж российскому люду
      Зело зябко и худо?
     
     ТОВАРИЩ
     
     — Ты пошто, товарищ,
     Чёрный, яко туча?
     — Русь, Россию твари
     Долго ль будут мучить?
      В зареве пожарищ
      Вижу стяг единый…
      — Ты пошто, товарищ?
      Ты пошто, родимый?
     
     ***
     
     Буду учиться жить без ста грамм.
     Буду ходить в Переделкинский храм.
     День перепутаю с лунною ночью.
     Буду учиться жить между строчек.
     
     Только куда же мне без ста грамм?
     Да и не ждёт Переделкинский храм.
     И не уснуть до скончания ночи.
     И пустота, пустота между строчек.
      Когда курили "Шипку"
     
     Когда курили "Шипку",
      а "Явка" мнилась шиком,
     И был про всякий случай
      на Пушкинской — ломбард.
     Мы девочек любили —
      небрежно нарочито.
     И каждый был немножко
      философ или бард.
     
     Когда курили "Шипку"…
      Под завороты твиста
     ловили в небе звезды.
      Мы всё тогда могли.
     И падал рядом месяц,
      как вобла, серебристый,
     И пенилось в стаканах,
      понятно, "жигули".
     
     Манил костёр таёжный —
      был вечер семиструнный.
     К утру просохнут кеды.
      А, может быть, и нет.
     И счастливы ведь были.
      Представить даже трудно.
     Куда, река, уносишь
      мой торопливый след?
     
     Когда курили "Шипку"…
      Плечом зари касались.
     И девочек любили.
      Да что там говорить?
     Мы были — не казались.
      Такими и остались.
     Ищу в кармане двушку.
      Да некому звонить…
     
     ***
     
      Здравствуй, вечное море!
      Здравствуй, берег-привал!
     Я на воле-просторе
     Пил-гулял-горевал.
     
      И звезда улыбнулась
      Сквозь года, как могла.
     Здравствуй, вечная юность!
     Я пришел. Ты звала?
     
     ***
     
     Мой друг шуршит купюрами,
     А я шуршу страницами.
     На нём пиджак кутюровый,
     А я воркую с птицами.
     
     Дорога
     
      По утренней белой дороге.
     По ранней и первой дороге.
     По первой и белой дороге.
     По старой своей дороге.
     
     Изведано многое в жизни.
     И пройдено много по жизни.
     И что-то взято от жизни.
     А, в общем, не знаю жизни.
     
     Любилось, ох, как любилось!
     И громко и верно любилось.
     И верно и больно любилось.
     А вышло: еще не любилось.
     
     Поверилось первому слову.
     Второму поверилось слову.
     Ни больше, ни меньше — слову.
     Поверю и сотому слову.
     
     По утренней, белой дороге…
     
     УКРАИНА
     
      1
     
     В золото колоса и в неба синь
     Гнилой подкинули апельсин.
     И норовят переписать тебя заново?
     Чтобы стала еще и банановой?
     Беда не ходит одиноко —
     Ревёт и стонет Днепр широкий!
     
      2
     
     Ухмыляются политрежиссеры:
     Удалось-таки народ рассорить —
     Тех, что слева, и тех, что справа.
     Где ж она, правда?
     Где-то, говорят, застряла, зависла.
     За Вислой?
     
      3
     
     Голос палаток:
      "Хоть околей —
     Кляни москалей!"
     За какую такую плату?
     Нет, не всё чисто
     У панов оранжистов.
     А с виду такие родные лица —
     Жмеринка, Винница…
     Да будет им горько
     У Владимирской горки!
     Простите,
     Креститель!..
     
     ***
     
     Волга впадает в Каспийское море.
     Знать бы, куда улетают стихи.
     Серый кувшин на веселом заборе,
     Рядом прогуливаются петухи.
     
     Спрячусь под крону шелковицы сонной,
     Губы мои, словно темень, черны.
     Бродит по кругу рыжий подсолнух,
     Рыжий подсолнух с любой стороны.
     
     Тянется к небу изысканный тополь —
     Я этот тополь давно приглядел.
     Вон и дорожка, которой потопал
     Не понарошку в сегодняшний день.
     Сказка такая не скажется скоро.
     Все вперемежку — добро и грехи.
     Волга впадает в Каспийское море —
     Знать бы, откуда берутся стихи.
     
     ТУНГУСКА
     
     В краю далеких сосен
     Гуляет нынче осень —
     Привольна и легка.
     Гуляй, гуляй пока.
     Намнет тебе бока
     Скуластый снеговей.
     Уже идет.
      — Не смей!
     То тренирует мускул
     Сердитая Тунгуска.
     
     ***
     
     Стоит ДК с гербом СССР.
     В недоумении заезжий сэр:
      — В глубинку власть, похоже, не дошла.
     Но как же быстро сбросили орла
     Тогда в 17-м!
      Что сэру тут сказать?
     Да, на гербе страны орел опять —
     Уставшая, измученная птица.
     Но ничего. Ей должно опериться!..
     
     ДОБРОТА
     
     Твоей обидою гонимый,
     Своей жестокостью казним,
     Я знал и верил: где бы ни был,
     Живу прощением твоим.
     
     И вот мы рядом. Свет печальный.
     И рук податливых тепло.
     Я обижал тебя нечаянно,
     Не шутки ради, не назло.
     
     Ты замираешь — словно камень.
     Очнись, хоть слово пророни.
     Добро должно быть с кулаками
     Так проклинай меня, кляни!
     
     А ты молчишь. Рукой усталой
     Прибрала волосы-фату.
     Ты добротою отстояла
     Свою святую доброту.
     
     ЕЛОВАЯ ШИШКА
     
     Еловая шишка на нашу скамейку
     Свалилась, как с неба.
     Наверное, знак.
     Давай загадаем: быть вместе
     навеки.
     Навеки и вместе.
     Иначе — никак!
     Шумели дожди,
     и хрипели метели.
     Цветы расцветали —
     как видно, не зря.
     Февраль не узнает,
     что будет в апреле.
     Апрелю неведома
     грусть февраля.
     Я жизненный путь не чертил
     под линейку.
     Как жил, так и жил,
     погоняя года.
     Еловая шишка
     летит на скамейку.
     А что загадать?..
     
     ***
     
     Вам скажу по секрету, братцы,
     У меня есть четыре акции:
     Поле чистое, небо ясное
     И славянская мудрость ясеня.
     И ещё расцвела акация.
     Вот и все, мои, други, акции.
     А насчет дивидендов, так, что же?
     Всякий день для меня — погожий.
     
     ДВУХРЯДКА
     
     Была бы двухрядка,
     А с ней — и тетрадка.
     Ещё б — и стило.
     И жить весело!
     
     А девушку Олю,
     Хоть в небе, хоть в поле,
     Хоть в белом саду,
     Я всё же найду.
     Быть может, найду.
     Девушку Олю.
     Хоть в небе, хоть в поле…
     
     Уснула двухрядка.
     Забыта тетрадка.
     Нахмурив чело,
     Гляжу на стило.
     
     ЗОВ
     
      Кончается жизнь, как тропинка в лесу.
      И сколько осталось тех наших мгновений?
      Давай же тебя на руках отнесу
      На ложе любви — на ложе забвенья.
      Но это не будет наш вечер последний,
      И мы не последнюю встретим зарю
      И белую вьюгу, и дождичек летний.
      А тропок в лесу, сколько хошь проторю.
     Не проси…
     
     Не проси любви у нелюбимой,
     Нелюбовью не тревожь любовь.
     На крыле, беспомощно-счастливом,
     Ей лететь не долго за тобой.
     
     Задрожит осенней паутиной.
     Зимняя нагрянет круговерть…
     Не проси любви у нелюбимой.
     Дай любви до срока умереть.
     
     ВСТРЕЧА
     
     На столике джин и водка,
     Заморская даже селедка.
     — А яблоко — сыну. Можно? —
     Спросила она осторожно.
     
     МОЙ ПРЕДОК
     
     Мой предок соль возил —
     В Черкассы, на Волынь.
     Корячились возы,
     Горбатились волы.
     
     Пусть не нажил добра
     (Тот невеликий кошт),
     Пил воду из Днепра,
     Достав небесный ковш.
     
     Молил Чумацкий шлях
     До дому довести.
     И чтоб поганый лях
     Не встретился в пути
     
     Иль турок-басурман…
     Далече Перекоп,
     И всяк себе — сам пан.
     Но не скажите "Гоп!.."
     
     Чу, звякнуло ведро —
     Все обратились в слух.
     "Ой, ты, Днипро, Днипро!"
     Та то ж Великий Луг! *
     
     Слова — наперебой,
     И медовуха плюс…
     Стою я под вербой,
     Солянику дивлюсь.
     
      « Историческое название днепровских плавней, вотчины запорожских казаков.
     
      КОЛЕЧКО
     
      И вот мы снова у реки,
      Ловлю тепло твоей руки…
      И вздрогнуло нечаянно
      Колечко обручальное.
     
     ВЫ НЕ ЛЮБИТЕ МЕНЯ…
     
     Я скажу Вам на прощанье,
     Что разбил на кухне чайник.
     Вы не любите меня.
     Как и вся Ваша родня.
     Пью, мол, часто по утрам.
     А еще сорвал я кран.
     И столкнул в прихожей вазу.
     Вы заметили не сразу?
     А любимый Ваш портрет
     Размордастил о паркет…
     Впрочем, все это фигня.
     Вы не любите меня.
     
     Вспомнил только вот сейчас:
     Не закрыл, простите, газ.
     
     МИХАИЛУ ШУТОВУ
     
     Настроенье у Миши Шутова
     Нынче — так себе.
     Хотя ямб и хорей давно ждут его
     Вместе с дактилем.
     Но не нравится Мише Шутову
     Сия братия.
     Он поставил с утра — шутка ли! —
     На амфибрахия.
     
     КОНЬ
     
     Где моя косоворотка?
     Конь-огонь вздымает гриву!
     Был бы рядом Петров-Водкин,
     Угостил бы его пивом.
     
     ***
     
     У любви глаза грустные —
     Словно веточка хрустнула.
      — Не беда! —
     Подмигнула звезда.
     
     ***
     
     Я не скор на отгадки,
     Знаю только одно:
     В жизни нынешней гадкой
     Продержусь всё равно.
     
     ДУРАК
     
     Жил по совести, как дурак,
     Не торговался на рынке даже.
     Приходил частенько пятак,
     А червонца не нажил.