Вл. ГУСЕВ |
|||||
РЕЧЬ О РАСУЛЕ
Был такой фильм, "Простая история". Там красивая энергичная Мордюкова говорит некому нашему райначальнику: — Хороший ты мужик, Петрович… но не орё-о-ол. Об орлах нам оставил печальное и наш Иван Андреевич Крылов: Орлам случается и ниже кур спускаться, Но курам никогда до облак не подняться. Вроде бы комплимент орлам. Но мы, орлы, надоели себе тем, что сначала спускаемся ниже кур, а потом по полгоду доказываем, что мы всё-таки орлы. Присутствующий здесь Мустай Карим и ушедший из земной жизни Расул Гамзатов — орлы, которые никогда не спускались ниже того, что положено орлу. Старый кавказский, тюркский образ: орёл. Потому сейчас и вспоминаем — орлов… И они тем более всем пример, что ныне-то ситуация такая, что не время орлам спускаться ниже кур. (А потом доказывать и так далее). Но тут есть и особые проблемы. Вечер у нас праздничный, но нам никуда не уйти от этих проблем. Вот строки Гамзатова, в неплохом переводе: С неправдою при жизни в спор Вступал джигит. Неправда бродит до сих пор, А он лежит… Или его же, уже звучавшее здесь: Дорогая моя, мне в дорогу пора, Я с собою добра не беру. Оставляю весенние эти ветра, Щебетание птиц поутру… И далее — разное горькое: о тщете борьбы… А ведь сейчас эта самая ситуация не только такая же, а ещё и сгущается. Безобразие на Украине… Америка… Да сами знаете. Гамзатов: талантливый, умный, доброжелательный. Тонкий человек. Чувствующий собеседника: всегда видел, с кем говорит. Человек, конечно, обладающий и тем извечным кавказским свойством, которого так не хватает нашим нынешним орлам и которое называется — мужество. Ну, например. Выступал Гамзатов на каком-то московском собрании, очень резко говорил о порядках в стране, о положении в литературе. А времена были — серьёзные. Какой-то большой московский начальник, фамилии не помню (Гамзатовы остаются, а эти-то приходят и уходят) в фойе подошёл к Гамзатову и, видя, что есть и слушатели, встал в позу: — Расул Гамзатович, мы вас знали, читали, любили, а вы что делаете? Гамзатов повернулся боком: — А я тэбя нэ знал, нэ читал и нэ любил. Иди отсюда. Притом это же была уж не трибуна, не публика; было лишь несколько человек… Благо, они это запомнили… Но, но: "… А он лежит". Так стоит ли быть орлом? К чему усилия? Об этих ситуациях думал наш Лев Толстой, ещё в XIX веке. И вот его ответ. Цитирую почти точно. Нынешние декаденты, Baudelaire, говорят, что в поэзии нужны крайности добра и крайности зла, нужны контрасты, без этого нет поэзии. Напрасно они беспокоятся, — говорит Толстой. — Зло так сильно, это весь фон, оно всегда здесь. Чтобы были крайности и были контрасты, надо всеми силами стремиться к добру. Иначе и добра не будет, и зла не будет, будет НИЧЕГО, — так и говорит Толстой. Причём он тоже сказал это не с трибуны, а в узком кругу (т.е. как бы для себя, не для славы), и снова благо — это записали. Толстой говорит — "добро"; могут быть разные слова. Светлая духовность, дух высокий; порыв к высокому. Важна суть… Вот ответ. Гамзатов ведал всё это. Отсюда строки, уже, конечно, тоже помянутые здесь, сегодня: Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей Не в землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей… — и подобные. Гамзатов знает, что смотреть надо — в небо; знает цену белому цвету; внутренне знает цену порыву к высокому. Именно этот порыв держит в целости Дагестан; держит Россию; держит русско-кавказскую дружбу, которая будет жива несмотря ни на что, что всем нам известно. Вероятно, это держит на себе и весь земной мир… Да, между нами, не вероятно, а точно. Когда возникнул мир цветущий Из равновесья диких сил, — пишет русский поэт Баратынский. Но равновесие это именно возможно благодаря тому порыву к добру, к высоте, о котором говорит Толстой (кстати, знавший толк в Кавказе) и помнит и Расул Гамзатов. Этот порыв к высокому — залог того, что Гамзатов будет всегда жив. Спи спокойно, джигит; всё не зря. Земной мир жив; это твоя заслуга.
3, 6 ноября 2004.
|
121069, Москва ул. Б.Никитская, 50-А/5, стр.1, Тел. (095) 291-60-22 факс (095) 290-20-05, literator@cityline.ru |