|
Валерий ИВАНОВ
Моя новая подборка стихов — очередная попытка осмыслить сегодняшний день страны,
приняв за основу религиозный и космический аспекты русской жизни. Никого уже не
устраивает объяснение убогости нашего бытия в последние пятнадцать лет
естественными родовыми конвульсиями рождения нового свободного общества.
Очевидно — очередное великое заблуждение. Если что-то и породила "перестройка",
так это ещё один "смертный грех": утрату сострадания к судьбе собственного
народа немногими преуспевающими в политике и бизнесе людьми. Но закон эволюции
невозможно переиначить на свой лад. Рано или поздно хомо сапиенс уступит место
на Земле человеку духовному, будущему хозяину более справедливого мира.
ПОДНЕБЕСНАЯ РОДИНА
Поднебесная Русь еще станет земной.
А пока Ее свет надо мной.
Грустно мне средь кричащих о счастье витрин,
Я не этой страны гражданин.
Не товарищ веселью, уже я давно
Пью за будущих русских вино,
И молюсь за того, кто ещё не страдал,
Разрушая любви пьедестал.
Разве можно от доли великих судеб
В малодушье отречься за хлеб?
Поднебесная Родина, всех пожалей.
Дай омыться нам синью твоей.
ПРИКОСНОВЕНИЕ
Тщетно любовь от бескрайности мира
Сердце, как в замкнутом круге хранит.
Прикосновений обманчивых лира
В чёрном квадрате окна догорит.
Знаю, объятья твои не забава —
Зрелые чувства разлуке верны.
Жизнь, что по фрескам себя познавала,
Слюбится с той, что по звону струны.
Словно недуг, протекающий бурно,
Смоет однажды горячку стыда.
Может, в кольцо золотое Сатурна
Я твою боль закручу навсегда.
Что еще там, за границей вселенной?
Лишь ощущенье движенья во тьме.
Хочешь — лети, ты свободна от плена
Всех притяжений к Земле и ко мне.
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ
Пробирает до мозга костей
Колкий шорох вечерней позёмки.
Отхожу от печальных вестей.
Сам себя утешаю негромко:
Ну, пускай я остался один —
Так другие всю жизнь одиноки.
С юным сердцем дожить до седин —
Опрометчивый путь, но широкий.
Ведь и я повстречать на нём смог
Грустной песне внимающих сходу,
Нас, наверно, услышит лишь Бог,
Вновь озвучив днепровскую воду.
Блажь восторгов лишь сбила с Пути.
Если жизнь моя что-нибудь стоит,
То пропащей душе не уйти
От спасенья простой чистотою.
Ждать Второго Пришествия — бред!
Сам бреду я навстречу Мессии.
Кто же горько смеётся мне вслед?
Неужели — Россия?
ХОМО САПИЕНС
Ты жить меня учишь, позоришь вино.
Но быть или жить? — Безответный вопрос.
Я русский... Быть может, и это грешно?
Пятнадцать столетий качусь под откос.
Откуда ты знаешь, что я одинок?
Да будет отныне известно тебе:
Я в сердце Отчизны еще не продрог.
Все также светло улыбаюсь судьбе.
По матрице снега, помазанник муз,
Иду, не спеша, заблужденья крестя.
Ругается вслед ясновидящий муж,
И горько смеется родное дитя.
Три женщины в чёрном навстречу идут.
По сердцу мороз от такой красоты.
Не страшно, что путь заблуждения крут —
Не стать бы однажды счастливым, как ты!
ЭПОХА
В этом времени, однако,
Мы сошлись не просто так.
Баба злая, как собака.
Я же добрый, но — дурак.
Хоть и бредит капиталом,
Не идут в стране дела.
Денег много — толку мало.
Грош подаст, и то — со зла...
Счастье — дым, эпоха — шлюха.
Да всё лучше, чем чума.
Дать бы ей, заразе, в ухо,
Чтоб любила задарма.
ЗИМОЦВЕТ
Целый мир не поймет, почему зимоцвет
Невозможен, как личная прибыль.
Вот все есть у иных, а присмотришься — нет,
На морозе любить не смогли бы.
Вечно будут от собственных прятаться душ
В кабаках нашей нищей вселенной.
Нынче время не песен, а скорбных кликуш,
Но слезы не обронит растленный.
Видно, русская совесть на свете одна
Расцветает на первые стужи.
Пусть она обжигающе вновь холодна;
Покупной подогрев ей не нужен.
ПЛАЧ ОБЫВАТЕЛЯ
Судьбы Родины — птахи болезные.
А в газетах — "Взмываем орлом!"
Ожидаются меры железные,
Значит, есть еще что-то под слом.
Удивим снова род человеческий.
Будет создан сверхновый Союз.
Что ж так хочется по-древнегречески
Мне пожить среди нимф или муз?
Не дадут... и над этой затеячкой
Посмеется последний дебил.
Эх, вы пташечки мои, канареечки!
Ах, за что же я вас полюбил?
ПОМАЗАННИЦА ПЕРУНА
Я влюбился в помазанницу Перуна.
Ей могучая сила дана.
На лету лжеименные чувства дотла
Моих песен сжигают крыла.
Это хуже, чем ржать на чужую жену —
Я попал на чужую войну.
Как смогу искупить сей проступок большой
Обессиленной болью душой?
Сколько времени не было в мире меня?
Ей владел я лишь в эру огня.
А сегодня меж нами — распятье Христа,
И тропа на Голгофу пуста.
ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС
Ты пустил меня по миру,
Но не держал перед Богом ответа.
Посмеялся над нашею дружбой.
Но душу свою не пустил под откос.
Может, сам я виновен,
Но веры тебе больше нету:
Сам себе отвечай
На извечный еврейский вопрос.
Никогда не ответишь.
А дело простое: все в злате.
Ты купи своё завтра
У нищих бродяг
И шпаны пропитой.
Нет, не станешь, конечно.
Тогда обратись лучше
К нынешней знати.
Вот они продадут —
Знают: тяжко влачить
Без подмоги свой крест золотой.
Пожалеет и церковь тебя.
Потому что сама
Вновь купается в благах греховных,
А народ мой —
По грудь в нищете.
В "Мерседесах" проносятся
Жертвенно жирные овны.
Я стою на обочине
С русской тоской о Христе.
ЕВРЕИ ЗАПЕЛИ "ВАРЯГА"
Вчера еще слово — "свобода" —
Деньгой согревала умы.
Разбила Народ на народы,
Чёрт знает, где вы, а где мы.
Улегся восторг разрушений
Хмельным мужиком под забор.
Эпоха слоняется тенью,
Которую проклял и вор.
Такая пошла передряга:
Подвел бизнесплан, твою мать!
Евреи запели "Варяга",
И значит, мы вместе опять.
"до"
Нота "до" в судьбе — не то, что в гамме:
Друга допойму, допью вино,
Дорисую женщину губами,
Долюблю, что мне досуждено.
Не жалей души моей, остуда.
Может, люди в днях грядущих смут
Мир наш вдруг откроют, словно чудо,
И еще доплачут, допоют.
НЕЧЕЛОВЕК
Я в юности любил огни вокзала,
А нынче космос мне милей и ближе.
Вселенная в башке не ночевала,
Но я и днем созвездья ясно вижу.
К земному охладев, я понимаю,
Что бесконечность чужда человеку,
Что есть предел — за ним судьба немая.
Ей ни к чему ни чувств, ни слов опека.
Разлука с человечеством — дилемма!
Бесчеловечен выбор мой, но вот что:
Там, на границе солнечной системы
Уже завис корабль с земною почтой!
Ведь гравитации подвержены и мысли.
Их не отпустит мудрая планета.
Пускай летят туда. Откуда вышли:
Прозрения ничто за гранью света.
И нет творца у тех пространств суровых,
Где места нет конечному творенью.
Грядет нечеловек — без чувств и слова...
Привет тебе, момент прощанья с тенью!
ВИНО ГРЯДУЩЕГО
Где встретимся с тобой, в каком году?
Прикинем — коль вольны назначить место.
Наши дома развалятся — известно.
Лишь храмы выстоят в веках, имей в виду.
Неплохо бы — в Донском монастыре.
Но лучше на Нерли — там вёсны чище,
И без труда друг друга мы отыщем,
Где храм, как лебедь плещется в заре.
Каков же смысл в желанье доли той?
Неужто — только радость чудной цели?
Ведь мы ещё расстаться не успели,
А пьём вино из встречи золотой.
Но те, кого окликнул Млечный путь —
После разлуки станут вечны сами,
Их души устремятся за словами,
Которых никому не развернуть.
Давай вообще откажемся от стен:
Роднее нам грядущий сон бродяги.
Проснётся от любви он и отваги
И вдруг познает, что благословен.
ОТРАЖЕНЬЕ
Река принесла мне твое отраженье,
Но время реке не родня.
Напрасно в печали провел целый день я.
Ты раньше ушла от меня.
Полюбим разлуку, все в мире не наше:
И души, и твердь, и вода.
Встречаться не надо — прошедшее краше.
Останемся в нем навсегда.
ВЕСЕННЯЯ АЛЛЕЯ
Жизнь, словно весенняя аллея
Выдает отцветших навсегда.
В добром сердце свой приют лелея,
С нетерпеньем жду я холода.
Родина великих заблуждений
Не предаст заблудшего вовек.
И ко мне заглянет русский гений.
С водкой, как хороший человек.
Скажет, что и сам себя не помнит.
В тридцать лет проснулся на печи...
Шутка... но спокойно и легко мне
О мирах трепаться с ним в ночи.
Хоть, сказать по правде, мне-то важно
Вновь душой не врезаться в тупик.
Дом родной оставивший однажды,
Ангела теряет в тот же миг.
Жизнь, словно весенняя аллея,
Будущее в мареве дождя.
Чуть взгрустну, безлистый клён жалея —
Улыбнусь, все дальше уходя.
Обсудить
на форуме.
|