Павел Турбин

Павел Турбин

ЗВУКИ МУЗЫКИ

Август, кончается лето. Вставляю заезженную кассету в старый магнитофон, нажимаю кнопку с давно стертым значком — тишина, потом — шорох приминаемой мокрой травы, потрескивание сухих веток под осторожными шагами, легкое пощелкивание взводимых курков — и, наконец, танец маленьких лебедей. Я слышал его десятки раз, но почему-то сегодня эта музыка звучит по-другому. Наверное, что-то случилось, потому что за знакомой мелодией, на заднем плане отчетливо слышится мерное лязганье танковых траков — вдохновенное и радостное вначале и обреченное в конце, а завершается танковый марш и танец хрупких неземных созданий орудийным залпом, напоминающим финальный аккорд, или финальным аккордом, больше похожим на орудийный залп, или ими обеими, слитыми в единое целое и в нераздельности своей так и канувшими в немоту и бездну вместе со всеми, кто их исполнял или слушал. Настоящая трагедия — это смерть не героя, а театра, когда уже не имеет значения, ни почему исполнители повиновались жесткой руке режиссера, ни цвет обшлага, из которого она торчала, ни как воспринимали мы, зрители, проходившее перед нами действо... Петр Ильич, как Вы смогли так угадать будущее? Нет ответа на мой вопрос, точнее, он есть, он лежит на поверхности, но ровным счетом ничего не объясняет — Вы гений, Петр Ильич, вот и угадали. Может быть, Вы предчувствовали, что, несмотря на все навороты, у грозной бронированной машины душа белоснежной птицы? Что она так же уязвима, хрупка и доверчива, и обе их можно уничтожить одним движением беспалой руки? А, может быть, все гораздо проще, и танец маленьких лебедей — это всего лишь выраженная в звуках тщета человеческая, извечный закон, по которому начатое во здравие всегда — или почти всегда — кончается за упокой? Тревожно и грустно становится от этой музыки... Я знаю, что где-то дальше, ближе к концу, на кассете записан Первый концерт, с его всепобеждающими аккордами, преодолевающими тоску и сомнения, утверждающими правду и жизнь, добро и справедливость — поскрипывая, бежит лента, и скоро он зазвучит, но пока — танки, обреченно лязгая траками под мелодию маленьких лебедей, предчувствуя скорую гибель в грязи Богом забытых полей, в плавильных печах, на улицах считавшихся своими городов, уходят в небытие под гогот накачанной дармовой водкой толпы по серому московскому асфальту...

Павел Турбин

Обсудить на форуме.