|
Александр МЕЛЬНИКОВ
РУСЬ СИНЕОКАЯ
КОРНИ
Деду моему, Шилкину Михаилу Кузьмичу,
и всему нашему когда-то большому роду Шилкиных. "Шилкин угол" — земля
семьи моего деда в селе Васильевка Уфимской губернии, на реке Белой
Нет, все-таки, я больше "из крестьян".
Там, где остался "шилкин угол",
Где прадед мой ходил за плугом
И дед мой. А теперь бурьян
Да лебеда на месте дома,
Где все как будто не знакомо,
И только лишь одна река
Там все течет через века
В ту давнюю страну, другую,
Благословенную, хмельную,
Где желтые хлеба,
Дурман лесных полян.
Нет, все-таки я больше "из крестьян".
* * *
По пустому перрону молча пройду,
Не окликнет никто,
но и я никого не окликну,
Даже если я громко вдруг крикну,
Как в бреду, не услышит никто,
И измяв сигареты в кармане пальто,
Буду долго стоять там, где рвется перрон,
Но уже далеко тот вагон,
Что уносит кого-то другого, а не меня,
В тот единственный город, залитый солнцем,
Где остались, уже навсегда,
Мама и дом, и где маленький мальчик
С большими глазами
Вприпрыжку бежит и бежит босиком
Посреди бесконечного яркого дня.
ОН НЕ ЧИТАЛ НИ ГЕГЕЛЯ, НИ КАФКУ
Он не читал ни Гегеля, ни Кафку,
Но так хотелось с ним всегда вдвоем
Присесть, бывало, вечерком на травку —
Потолковать об это и о том.
Клонилось солнце медленно к закату,
С реки тянуло сыростью ночной,
Он говорил чуть-чуть витиевато,
Врубаясь в воздух, как лопатой,
Большою, заскорузлою рукой.
О чем мы только с ним ни говорили:
Про жизнь, про звезды, космос, про покос,
Мы ни одной б…щи не забыли,
Что развлекали наш родной колхоз.
Мы все прошли: от Маркса до Катаньи,
От полюса до Гималайских гор,
Он сетовал на брешь в образованье —
Четыре класса, пятый — коридор.
Он говорил про прошлое с улыбкой,
(Хотя об этом не из книжек знал),
О том, что пьет народ уж больно шибко,
И сам же между делом наливал.
Он был весь от земли —
С ее корнями, солью,
Что там еще? Да вроде все сказал.
Он вспомнится еще не раз с любовью,
Хоть он ни Гегеля, ни Кафку не читал.
НА ГИБЕЛЬ ПОДЛОДКИ "КУРСК"
Не дай мне, Бог, увидеть никогда,
Да и во сне не дай присниться,
Как будет бешено стремиться
В отсеки черная вода,
Не дай мне, Боже, никогда.
И над холодною волной
Не дай мне, Господи, увидеть
Далекий образ дорогой
Внизу, под черною водой.
ОТТЕПЕЛЬ
(По картине Федора Васильева)
Дедушка, что ж это деется,
Глянь-ка, вон там уж озимые.
Пусть-ка землица погреется,
Тоже зазябла родимая…
Что ж она, деда, живая?
Так говорят о живом.
Все мы оттуда, родная,
Все мы туда и уйдем…
Дедушка, страсть-то какая,
Что же ты, скоро помрешь?
Ты-то еще молодая,
Ты-то еще поживешь…
А без тебя-то куда я,
Кто ко двору меня ждет?
Эвон, Расея большая,
Кто-нибудь да подберет...
* * *
Вверх по течению,
Вверх по течению
Рыба упрямо плывет.
Вверх по течению,
Вверх по течению,
Только вперед и вперед.
Где-то в верховьях —
Пункт назначения,
И не известно,
Что ее ждет,
И все-таки,
Вверх по течению,
Вверх по течению
Рыба упрямо плывет.
* * *
Нож окровавленный,
Рана глубокая,
Русь моя бедная,
Русь синеокая,
Выживешь ты, иль умрёшь?
Или в приюте для сирых и немощных
Среди молений беспомощных всенощных
Тихо свой век доживёшь?
* * *
Мы друг без друга жизнь прожили
На берегах неодолимых,
Нас нелюбимые любили,
И мы любили нелюбимых.
Мы думали, что все прошло,
Все отгорело, отбродило,
Что нас навеки разнесло,
А сердце с болью говорило,
Оно с мольбой кричало в крик,
Не в силах так и дальше жить:
Верни нам, Боже, хоть на миг,
Что невозможно возвратить.
* * *
Никогда не спеши говорить "никогда".
Жить не хочется иногда…
Что ж, бывает. Не ропщи.
А не хватит сил, что тогда?
А тогда, — у кого посильнее беда, поищи.
ЗАВЕЩАНИЕ
Я вам оставляю немного:
Лес за околицей дальней,
Зимой в нем все торжественно строго,
А летом — светло и печально.
Я вам оставляю серебряный звон
Над бедной церквушкой старинной,
Прощаясь со мною, потянется он,
Протяжный, как крик журавлиный.
И хохот счастливый под летним дождем
Я вам оставляю надолго,
И детскую радость бродить босиком
По теплым равнинным проселкам.
Ну что же, пора и в дорогу,
Вернусь ли обратно — не знаю.
Я вам оставляю немного.
Я все до конца оставляю.
.
Обсудить
на форуме.
|