Главная страница Текущий номер Архив Гостевая Форум Обратная связь Поиск Фотогалерея

Михаил БОРИСОВ 

Михаил Борисов

22 марта одному из самых молодых в смертельном 41-м солдат Великой Отечественной исполнилось 80 лет. Та война стала судьбой Героя Советского Союза Михаила Борисова и в общечеловеческом, и в творческом смысле.
К своему юбилею наш старейший поэт подошёл с солидным багажом. Он — автор 26 поэтических книг, лауреат нескольких литературных премий. Сегодня мы отдаём эту полосу ему.
Все стихи юбиляра объединяет одно: его бескорыстная любовь к Отечеству, его беззаветная вера в светлое будущее Родины.

ТАК УЧИЛИ

Мне говорят, мол, ты ещё не стар,
Не отрицаю с ходу,
Не перечу.
Я на добро и сам добром отвечу,
Двойным ударом — на один удар.
Так нас учила Родина моя,
Учили в спешке на заре ребячьей
Клин суши под названием Рыбачий,
Приволжские, все в рытвинах, поля.
Так нас учила Курская дуга,
Учили нас
полвека жизни мирной…
И говорят ещё, мол, ты настырный,
Не спорю вновь,
Уж больно жизнь строга,
Уж больно часто жизнь моя берёт
Меня, что называется, за глотку.
И хочется поправить мне пилотку
И, как учили,
броситься вперёд.


* * *

Переправа. Сорок первый год.
Отгремел и замер где-то бой.
А настырный вражеский пилот
Словно издевался надо мной.
Упиваясь выучкой своей,
Он удавкой стягивал кольцо,
И я видел ясного ясней
Дерзкое до наглости лицо.
Если дальше ни окаменеть,
Ни в живых остаться не дано,
Всё равно, какая будет смерть…
Всё равно?
Совсем не всё равно!
И хотя казалось — небосвод
Был разорван, вытрепан и смят,
Но в чужой ощерившийся рот
Бил осатанело автомат.
Догорел во ржи фашистский ас.
Только на дороге столбовой
Для меня потом ещё не раз
Оживёт неравный этот бой.
И не раз, беде наперехват,
Что, как коршун, тоже закружит,
Снова безотказный автомат
Чётко и прицельно простучит.


МАРЬЯНА

В лесу по-над Бугом поляна
Встречает,
Покоем маня.
Совсем пустяковая рана
В санбат уложила меня.
Совсем пустяковая вроде,
А ноет и ноет в ночи,
А если ещё к непогоде —
Хоть криком, бывает, кричи!..
Но это одно лишь присловье
К тому, что не раз до утра
Над самым моим изголовьем
Склонялась тихонько сестра.
Я как-то увидел, Марьяна,
Как дрогнули руки твои,
Когда за палаткою рьяно
Зашлись на заре соловьи,
Как ты улыбнулась устало
И стала прекраснее всех.
А после меня отчитала,
Видать, за соловушек тех.
А после…
Ты слышишь, Марьяна?
И в лучшие ночи свои
Я помнил, как нежно и пьяно
Нам пели тогда соловьи.


* * *

В тот день была нелётною погода.
С утра лил дождь.
В землянке — сонный рай.
И трубный голос
командира взвода:
— Вставай, Петров,
И что-нибудь сыграй!
Солдат достал мешок неторопливо,
Огладил шнур, распутал узелок,
Потрёпанную хромку, словно диво,
На свет коптилки бережно извлёк.
Оттачивая песенную фразу,
Варьировал её он без конца.
Ни у кого я не видал ни разу
Такого вдохновенного лица.
Когда поздней
Мы, все в потёках пота,
Терзали землю до обвальной мги,
Плечом Петрова отодвинув,
Кто-то
Сказал ему:
— Ты пальцы береги!
Но много яри было в том горниле
И мало тех, кто отыграл сполна…

Ещё с неделю хромку мы хранили,
Пока не затерялась и она.


* * *

Дней ушедших трепетные лица
Не прижать к обугленной груди.
Хорошо,
Что смог, как говорится,
Пожелать им доброго пути.
Я и сам прошёл почти полмира
С вещмешком походным
За спиной:
Северная вздыбилась Пальмира,
Южный Крест горел над головой.
Я и сам прошёл почти полсвета
По заклёклой, вспученной тропе
Целиною, выжженной за лето,
По чужой и собственной судьбе.
Это всё
Уже не повторится,
Серным пеплом ляжет позади —
Дней ушедших трепетные лица
Не прижать к обугленной груди.


ВОСПОМИНАНИЕ
О МИХАЙЛОВСКОМ

Посёлок мой — домов, пожалуй,
двадцать.
Как блудный сын районного села,
Решив, что степь
Уныла и гола,
В зелёной роще вздумал затеряться.
Михайлов день настал, как по заказу,
И, во хмелю от слова одного,
Все мужики Михайловским его,
Посёлок то есть, окрестили сразу.
Берёзовый весёлый островок
Ребячью душу покорил невольно —
Я всё познал в округе белоствольной,
Язык листвы усвоив назубок.
И согрешил настроем простоватым,
Что, мол, и сам в Михайловском живу…

Посёлком тем
Я брежу наяву,
А он — снесён ещё в шестидесятом.


* * *

Не выпить этой сини за Окой,
Не охватить простор заречный
Глазом.
Мне кажется, что я теряю разум
От вида необъятности такой.
Густеет небо в дальнем далеке,
Где журавлей заоблачная стая
Меня заворожила,
Окликая
На птичьем, но понятном языке.
Земных препон уже как будто нет
Вблизи речной сияющей излуки —
Мне стоит только
Напружинить руки
И я рванусь за журавлями вслед.


* * *

На Валдай загляну, поклонюсь ковылю,
До зари погрущу по пшеничному свею.
Я Россию любил
И всё так же люблю,
А в последнее время ещё и жалею.

Под берёзкой седой,
Вспомнив алчную гнусь,
Непутёвый разлад и неправое дело,
Об Отчизне своей от души помолюсь,
Чтоб над нею гроза
навсегда отгудела.

На немалом моём на житейском веку
Сколько горя она на себе испытала!
Даже сотни проток,
что питают Оку,
По объёму бы с ним
Ни за что недостало.

С нею долю делю и невзгоды терплю,
И стою, как стоять доводилось Антею.
Я Россию любил
И всё так же люблю,
А в последнее время ещё и жалею.


* * *

Снуёт меж зарядами вьюги
Слепящий глаза снегопад.
И снова во всей я округе
Один, как полвека назад.

Стою, как тогда, на распутье,
Не видя ни ночи, ни дня,
И Жизнь широченною грудью
Прикрыть не желает меня.

Сегодня она за спиною,
Сегодня,
Хоть смейся, хоть плачь,
Заносит свой меч надо мною
Судьбы персональный палач.

А где-то, вживаясь во время,
Другая грядёт полоса,
Другое рождается племя,
Другие звенят голоса…


* * *

Когда варяг славянство наше хает,
Округу всю охватывает грусть
И слышно, как прерывисто вздыхает
В который раз поруганная Русь.

Её просторы, с давних лет святые,
Какие не топтали сапоги!
Шли рыцари.
Шли лучники Батыя.
Шли прочие заклятые враги.

Они порой
под корень нас косили,
Как, знамо дело, и хотелось им,
Но мы привычно
восполняли силы
Неистребимым мужеством своим.

Знакомы нам
и вечные глумленья,
И байки закусивших удила
Про перст судьбы,
Про свет освобожденья,
Про всякие вселенские дела.

Хватило б просто
высмеять нахала,
Пустить в распыл
заведомую гнусь,
Когда бы рядом тихо не вздыхала
Россия наша, нынешняя Русь…


* * *

Чья-то песня за околицей села
Отзвенела,
Отыграла,
Отцвела.
Чья-то песня,
обнимая небосвод,
За рекою, словно радуга, встаёт.
Только я, чудак,
заветную свою
Одному себе вполголоса пою.
А она всю жизнь бунтует:
— Не таись,
Подари скорее радужную высь,
Помоги над увядающим селом
Посветить ему
серебряным крылом…
Как ни жалко расставаться —
Всё же пусть!
Пусть летит она,
Развеет чью-то грусть
И разбудит
чью-то душу на заре.
Только пусть ко мне вернётся
В сентябре.


НОЧЬ

Ночь распластала на шторах
Чуткие крылья свои,
В тёмных,
Бездонных просторах
Звёзд закружили рои.

Ниже спускается небо,
Звень и смятенность струя.
Кажется,
Можно и мне бы
Кануть в шальные края,
Вспомнить далёкое детство,
Сжечь за собой корабли…

Но никуда мне не деться
От притяженья Земли.
 

Обсудить на форуме.

 

121069, Москва ул. Б.Никитская, 50-А/5, стр.1,    Тел. (095) 291-60-22 факс (095) 290-20-05,    literator@cityline.ru