Лев КОТЮКОВ

Лев КОТЮКОВ
Лев КОТЮКОВ Поэзия - это любовь! Любовь - это поэзия! Всё остальное - ничто. Чем больше поэзии, тем больше любви, - и всё остальное не имеет никакого значения. На этом и разойдёмся, а, может, наоборот, - сойдёмся... ОБРАЗ ЖИЗНИ Таюсь у жизни на краю, Хотя чего таить... И вермут розовый не пью, А мог бы, мог бы пить! Я эту жизнь в любви таю, Как Божью Благодать. И гадам взяток не даю, А мог бы и давать. Мне заподло телеэкран, - Я знаю славы власть. Я никого не обокрал, А мог бы обокрасть. Я никого не убивал, Кого-то даже спас, Я никого не предавал, А мог бы, хоть сейчас. В любви вовеки не умру! И что мне бесов рать? Я с женщин денег не беру, А мог бы, мог бы брать! И многим образ мой не мил, Но всех не перепить. Я, может быть, еще не жил, А мог бы, мог бы жить!.. * * * Наша смерть породнилась с природой. Нам не надо бессрочной весны. Мы равны перед вечной свободой, Но в свободе навек не равны. Мы идем мимо райского сада, Но надеемся смерть обогнать. Знаем все, что бессмертью не надо, Знаем все, что не надобно знать. Притомились незримые рати, Задохнулись огни-города, Обвалились небесные гати, Оборвались пути в никуда. Мы идем по закатным дорогам На закат одинокой страны. Все до срока равны перед Богом, Но у дьявола все не равны. * * * Слышишь в травах дыханье реки, Слышишь в соснах дыхание света! Мы на век без остатка близки, - И не надо нам вечного лета. Эта ночь нас не видит в окно, Нас никто этой ночью не видит. Нас никто не разнимет, никто! Нас никто никогда не обидит. В тихой тьме обрывается взгляд. Ты во тьме надо мною мерцаешь. Знаешь все, что не надобно знать, Но конца нашей страсти не знаешь. Ты, как розовый сад подо мной! Жаркой розой исходишь от страсти. И возносится свет неземной, Позабыв все земные напасти. Мы навек без остатка близки, - И не надо нам вечного лета! Слышишь в травах дыханье реки, Слышишь в соснах дыхание света... * * * Красавицы времен былых. Сквозняк кладбищенской аллеи. Я, может быть, среди живых Один сегодня вас жалею. Красавицы былых времен Исчезли в музыке печальной, Пропали, как воскресный сон, Еще порою изначальной. Красавицы времен былых, Как сновиденье неземное, На танцверандах городских Вы все танцуете со мною. И эта жизнь - не краткий сон, А лишь намек и обещанье. Красавицы былых времен - Мое последнее молчанье... В ЗЕРКАЛАХ ЖЕЛЕЗОБЕТОНА Томясь мечтою бесполезной, Таясь от женщин и зеркал, Я спал на кровельном железе, И на полу бетонном спал. Теперь я вроде в люди вышел, И без зеркал двоюсь, как сон. И с высока смотрю на крыши, И исподлобья на бетон. Я пережил себя, как небыль, И не таюсь, любовь тая. А крыши едут, едут, едут - И наезжают на меня. Но я неуязвим, как небыль, И мне один Господь Судья! А крыши мира едут, едут - И наезжают на себя. И яростно въезжают крыши В пустой бетон небытия. А я, похоже, в люди вышел, Но из себя не вышел я. Живу с мечтою бесполезной В объятьях женщин и зеркал, Но на бетоне и железе Я однозначно не доспал. * * * Где-то в небе железном солнце в пух обратилось. Все родней безнадежность, как последняя милость. Безнадежность свободы. Безнадежность неверья. И любовь без исхода, как любовь после смерти. Безнадежность порядка. Безнадежность приказа. Темных слов сухомятка, что окрошка без кваса. Я слова откровенья из души выдираю, В темных травах забвенья, на равнине без края. Пусть нельзя невозможность до конца подытожить, Но пора безнадежность на бессмертье помножить... * * * Знаю, что знать не надо. Знаю за что страдать. Где ты, моя отрада?! Что ж ты молчишь опять? Черная грань канала режет насквозь поля. Там, где душа пропала, тонет в воде Земля. В бешеной тьме распада сгинуло время снов. Знаю, что знать не надо - и обойдусь без слов. Божьему Гласу внемлю, верю своей Судьбе, Но не желаю Землю в мертвой топить воде. Знаю, за что страдаю! Тайну не буду звать! Смерти земной не знаю - и не желаю знать! ПИСЬМА Я забываю звезды. Темень в полынь-воде. Нынче, пожалуй, поздно письма писать тебе. Где-то чужие страны. Розы и соловьи. Нынче, пожалуй, рано письма сжигать твои. Все это так, пустое, - лирика, чепуха... Пусть нашу тайну скроет теплый бетон стиха. Памятник и ограда. Розы и соловьи. Жаль, но уже не надо письма сжигать твои. Розы, мечты и звезды... И никого нигде. Жаль, но, пожалуй, поздно письма писать себе. ЗАБЫТЫЙ ПОЭТ Черный шар обращается в круг, И все ближе рассветные сроки. И всплывают в сознании вдруг О любви позабытые строки. Где?! В каких неизвестных мирах Тот поэт затерялся навеки?! Содрогаются в тягостных снах Ледяные, ослепшие реки. Но возносится медленный свет Над землей ледяной без оглядки. И ни слова страдания нет О любви в позабытой тетрадке. Там вообще ничего о любви, Там сплошное мечтанье о славе. Там еще не поют соловьи Над поэтом, уснувшим в канаве. Тот поэт сам себя перепил!.. Но довольно, не надо об этом. Боже мой, неужели я был Этим самым безвестным поэтом?.. * * * Моя любовь не повторится, - Неповторима Благодатиь. Я не привык чужим делится, - Привык родное отдавать. На дне Вселенского подвала Давно чужой в родном краю. Да и душа чужою стала, - А все чего-то отдаю... ПОД НОВЫМ СОЛНЦЕМ Она любила меня больше жизни Под новым Солнцем, летящим ввысь. Но даль иная не стала ближе, Любовью вечной не стала жизнь. И жизнь иная любовь забыла, И в душах лед воздушных морей. Она больше жизни меня любила, Больше жизни моей... К ВОПРОСУ О СЛАВЕ Что слава? Любовница черта! И славы не надо живым... Осталось под музыку мертвых Напиться без музыки в дым. Душа с пустотой побраталась, - Ревет световая волна. А слава? А слава осталась... И странно - кому-то нужна. * * * Он без закуски эту жизнь пропьет, Такие пьют с закуской после смерти. Налейте ему водки! Он выпьет и уйдет. А не уйдет - еще ему налейте. Он- выкидыш несбывшихся идей, - И надо разобраться с ним по-русски... Отдайте ему славу и блядей И смерть ему отдайте без закуски. * * * О, как это все надоело, Где вечность не стоит души. Бессмыслица правого дела, Бессмыслица суетной лжи! И в сумерках мира иного Земная бессмертная жуть. И смысла здесь, - ну никакого!.. А там?! Да и там, ну чуть-чуть... НЕЗРИМОЕ Черный свет. Седая кровь. Но душе прощенья мало... Что ж ты вновь молчишь, любовь, как у старого вокзала?.. И какой-то свет вдали, А быть может просто пламя. И ни бездны, ни Земли - только вечность между нами. В серебре игла любви. Ледяная сладость горя. И душа, как стог в крови на краю седого поля. НА ДАЛЬНЕМ БЕРЕГУ Огонь на лезвие ножа, Тоска на склоне дня. И словно Родина - душа Все дальше от меня. Один на дальнем берегу, Я сам себе судья. Но я еще любить могу Не одного себя. И кто-то жизнь свою спасет, Другого возлюбя. И небо к берегу несет Окраину дождя. Упал в песок огонь с ножа, Над морем ни огня. Но словно Родина - душа Тоскует без меня... НА СМЕРТЬ ПОЭТА Бездна - родина смерти! Где ты нынче поэт?! Эй, уроды налейте Всем, кто сгинул, как свет. Правит бездной, не дремля, Жуткий лжесудия, И последнее время, Как дыра без гвоздя. И ни славы-отравы, Дым- трава - анаша, И ни влево, ни вправо Отлетает душа. Огневые химеры. Ледяное кольцо. И последнего первый Не признает в лицо. В душах - родина ада, Ни начал, ни концов. Эй, уроды, не надо Опивать мертвецов!.. У ТРЕХ ВОКЗАЛОВ Три дороги с трех вокзалов Перегрызлись за углом. То, что жалостью казалось, - Оказалось мелким злом. Три дороги разбежались Аж в четыре стороны. В сердце - ненависть и жалость Оказались вдруг равны. Не хватает сердцу веры, Пожирают разум сны. И от Солнца запах серы, Запах серы от Луны. Бесконечность отказалась Разделиться пополам, И дороги с трех вокзалов Затаились по углам. С трех вокзалов три дороги Разбежались кто куда, И бреду один в тревоге По дороге в никуда. Серный свет сжигает выси, Сердце жжет седая кровь, Но огромней вечной жизни Оказалась вдруг любовь. Дышит серой темный вечер. На дороге - никого. Но любовь идет навстречу И не знает ничего. Этой жизни сердцу мало, Сердце жжет седая кровь. Ни дороги, ни вокзалов, - Только бездна и любовь... * * * Грохот железный сгинул вдали. Сердце омылось в нежной крови. И над омытой кровью страной Месяц омылся росной травой. Месяц омылся росной травой, В небо вонзая луч ножевой. В безднах и в небе вечной Земли Смерть никого не спасет от любви. И содрогнулся гроб ледяной Там - под омытой кровью страной... МИЗАНТРОПНОЕ Обращаются морды в рожи, И ничем ту смазь не проймешь. Было хуже, но был моложе, Был моложе себя и рож. И чужой красотой томился, Как забытый в репьях урод, А на улице матерился, Позабывший себя, народ. Но теперь красота не в радость И в чужом, и в отчем краю. И живьем немытая гадость Жаждет в душу залезть мою. Человек - это слишком гордо! Но гордыню не побороть, Обращаются рожи в морды, Обращаются души в плоть. Обсудить на форуме.


Главная страница	Текущий номер	Архив	Гостевая	Форум	Обратная связь