К 60-летию Владимира Перкина

О это проклятое сослагательное наклонение!.. Володи не стало год назад, он двух дней не дожил до своих пятидесяти девяти. И вот же ещё одно проклятье - "безвоздушное пространство" наших дней, "феодальная раздробленность" новой русской Смуты, когда духовно и кровно близкие друг другу люди, вроде в "мирное время" живущие, отрезаны и оторваны один от другого не по своей воле. Живя в своём псковском далеке, ни в одной из центральных газет, сколь-либо "литературно направленных", не увидел я год назад ни единой строки, которая известила бы о кончине моего товарища. Так вот и получилось, что узнал об этом скорбном событии лишь недавно, приехав в столицу... И, вновь ощутив то, что зовётся "творческой атмосферой" в Москве, заново прочувствовал и резоны, по коим даже "патриотические" издания не снизошли хоть до крохотной заметки в чёрной рамке: умер поэт. Просто - русский поэт. Не возвеличенный и не восхваленный при жизни, без титулов, без званий, лаврами не увенчанный, - просто русский поэт...

...Но какой поэт!

Жизнь моя, вся ль ты уже за плечами?
Время моё, ты стремглав пронеслось.
Сколько я людям доставил печали,
Сколько принёс им обиды и слёз!
...Что-то же, видимо, всё-таки было,
Что-то светилось, горело во мне,
Если тянулось ко мне и любило
Столько народа на этой земле.

Написаны эти строки были Перкиным в его предпоследний день рождения: велика же сила предчувствия своей судьбы в настоящем русском художнике слова... И нет тут никакой завышенной самооценки; знавший Володю не менее четверти века, могу ручаться, что действительно немалое множество людей всегда тянулись к теплу и свету его души. Всегда, с первых дней нашего знакомства (он тогда ещё жил в Орле) ощущал я в нём какую-то особую, обаятельную основательность. Да, ему была присуща та надёжность, его отличала та прочность духовная, что издавна являлись "генетическими" чертами и свойствами "коренников" трудового народа нашего, русских работящих мужиков. Есть такое уже забытое слово - "мастеровой"; так вот, Владимир Перкин был настоящим мастеровым в отечественной поэзии последней четверти ХХ века... Высокий профессионализм литератора, немалые и глубокие познания не только в словесности, но и в мире науки, и во многих делах людских; и всё это было пронизано и скреплено его истовой и - подчёркиваю! - бескорыстной любовью к поэзии. Творческая жизнь его была не благоденствием, но и не службой, а - служением Слову.

И при всём этом - полное неумение и совершенное нежелание "подавать" себя в выгодном свете. Отсутствие какого бы то ни было стремления к эффектности в жизни и творчестве... Я понимал и разделял иронию, с которой мой товарищ всегда относился к тщеславной суетливости, к погоне за лаврами, нередко захватывающим даже весьма одарённых пишущих людей. И однако же нередко обидно мне становилось за Володю: кажется, "нерв честолюбия" начисто отсутствовал у него. Немало лет прожив в московской писательской среде, он так и не обрёл никакого умения не только "локтями работать", но и вообще чего-либо добиваться лично для себя...

Думалось: такой крепкий и прочный человек на сто лет жизни рассчитан. Судьба иначе распорядилась. Очень тяжко отразилась на Перкине разрушительная "катастройка" - но светлую его натуру не разрушила. Не поселила в нём ни уныния, ни озлобленности. И сегодня его духовным завещанием остаются вот эти строки из его последней книги:

Эту мёрзлую землю
Оттаивай сердцем своим.
Этим маленьким сердцем
Такую огромную землю.

Так и прожил свою земную жизнь русский поэт Владимир Перкин. Жизнь, которая теперь продолжается в его прекрасных и светлых стихах...

Станислав ЗОЛОТЦЕВ

Обсудить на форуме.

121069, Москва ул. Б.Никитская, 50-А/5, стр.1,    Тел. (095) 291-60-22 факс (095) 290-20-05,    literator@cityline.ru